Кто такой денди

- (англ. dandy). Мужчина, одевающийся постоянно по моде и со вкусом, благородного происхождения и имеющий достаточный доход; щеголь, светский франт. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. ДЕНДИ англ. dandy.… … Словарь иностранных слов русского языка

денди - ДЕНДИ, ДЭНДИ нескл., м. dandy <, англ. dandy. Денди. Изысканно модно одетый светский человек, щеголь, франт (в соврем. употр. обычно иронически). БАС 2. Появление слова фешенебль, вошедшего в 20 30 годы XIX века в русский литературный обиход… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Щеголь большого свѣта, модный франтъ. Дендизмъ свойства, характеръ Денди. Ср. «А! старый пріятель!» сказали мы другъ другу, возвращаясь по домамъ отъ нашего амфитріона вы очевидно испортились и впадаете въ дендизмъ, несовмѣстный съ вашими лѣтами … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)

См … Словарь синонимов

Денди - [самоназвания денди, дьерма (зарма)] народность общей численностью 1260 тыс. чел. Основные страны расселения: Нигер 1100 тыс. чел., Бенин 100 тыс. чел. Другие страны расселения: Нигерия 60 тыс. чел. Язык денди, зарма (дьерма). Религиозная… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

- (англ. dandy) изысканно одетый светский человек; щеголь, франт … Большой Энциклопедический словарь

- [дэ ], нескл., муж. (устар.). Щёголь, франт. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

Муж., нескл., англ. модный франт, хват, чистяк, модник, щеголь, лев, гоголь; щеголек большого света. Толковый словарь Даля. В.И. Даль. 1863 1866 … Толковый словарь Даля

денди - денди. Произносится [дэнди] … Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке

Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии … Википедия

Книги

Денди: мода, литература, стиль жизни , Вайнштейн Ольга Борисовна. Слово "денди" до сих пор сохраняет неизъяснимый оттенок таинственного шарма, а сами денди видятся нам эксцентричными эстетами, творцами гениальных причуд. Но кого можно назватьсовременным…
Денди Мода Литература Стиль жизни , Вайнштейн О.. Слово «денди» до сих пор сохраняет неизъяснимый оттенок таинственного шарма, а сами денди видятся нам эксцентричными эстетами, творцами гениальных причуд. Но когоможно назвать современным…

Роскошной жизни, немного испорченный, внутренне противоречивый, изысканно эксцентричный. Этими эпитетами, наверное, можно определить модную тенденцию начала XIX века под названием дендизм.

Кто такой денди?

Расцвет дендизма приходится на конец XVIII начало XIX века. Родиной этого культурного течения считается Англия. Денди - это не просто модник, умеющий красиво одеваться, это нечто таинственное, непонятное, неразгаданное. Это игра, в которую вовлечены были многие светлые умы того времени:

Джордж Браммелл - законодатель дендизма и персонаж произведений, художественных фильмов, пьес и трактатов.
Оскар Уайльд - лондонский философ, писатель, эстет и поэт.
Джордж Гордон Байрон или просто лорд Байрон - английский поэт, воспевавший безрадостный эгоизм.
Обри Винсент Бердсли - британский художник, поэт и эстет.
Пушкин Александр Сергеевич - основоположник литературного русского языка, поэт, историк, критик и публицист.
Лермонтов Михаил Юрьевич - русский драматург, поэт и художник.
Шарль Бодлер - французский основоположник декаданса, поэт, эссеист, критик.
Сергей Павлович Дягилев - балетный продюсер и театральный деятель.

Но именно Джордж Браммел считается арбитром, законодателем, полководцем, названным «премьер-министром изящности», на которого равнялись все последователи этого явления.

Дендизм сам разрабатывает свои особые пренебрежительные правила поведения в обществе, жизненную позицию превосходства над окружающими и неповторимый стиль в одежде, сочетающий безупречный вкус и несколько спонтанный вид.

Три составляющие дендизма

Денди - это светский лев, артист, сноб, интеллектуал и лидер моды. Недостаточно просто модно одеваться, хотя выкроенный по идеальным лекалам фрак, завитые локоны, и безупречной свежести рубашки, платки и носки обязательны. Адепт дендизма должен быть хладнокровен и элегантен, изящен и ироничен, его девизом являются три пресловутых правила:

ничему не удивляться;
сохраняя хладнокровие ошеломлять непредсказуемостью;
вовремя удалиться, произведя впечатление.

Дендистский портрет

Кто такой денди? Как он дожжен выглядеть? Британский критик и эссеист Уильям Хэзлитт в своей работе 1821 года On the look of a gentleman дает довольно исчерпывающее определение физической наружности денди, подразумевающее, что тело джентльмена - это его инструмент, владение которым должно быть непринужденным и виртуозным. Все движения отточены, но свободны, и полностью подчинены воле модника, который управляет им с бесстрастным видом. По мнению Хэзлитта денди - это более утонченная версия джентльмена, которому свойственна четкость движений и блеск эффектных манер. Для истинного денди важно не только изысканно одеваться, но и уметь галантно и с воодушевлением подавать себя.

Денди: история и совремнность

Модников в истории было немало. Всех их объединяла страсть к моде и кое-что еще, что-то эфемерное, неуловимое.

Первым знаменитым модником древности можно считать Алкавиада Афинского, имя которого упоминал лорд Байрон, считая его самым обаятельным героем античности. Бодлер называл греческого полководца и оратора предшественником дендизма, а Арсен Уссе сравнивал Алкивиада, любителя оргий, с ненасытным обольстителем Дон-Жуаном. Древнегреческий герой отличался магической красотой, покоряющей современников обоих полов. Имя Алкивиада стало брендом андрогинного стиля в современной моде.

Упоминает имя Алкивиада в своих сочинениях и ученик Сократа, античный философ Платон, который описывает один эпизод застольного разговора любимца публики с присутствующими. Алкивиад детально рассказал окружающим историю провала его любовных домогательств к Сократу, который отверг его красоту и цветущую молодость, и посмеялся над ним. Рассказывать посторонним о собственной неудаче может только человек с поразительным самообладанием и уверенностью в себе.

Определение «что такое денди» и в современном мире осталось тем же, что и во времена Алкивиада:

самоуверенный, сознательно идущий на конфликт;
судья стиля, чьи поправки не обсуждаются, а принимаются как истина, даже если они довольно едки;
желанный визитер в любом салоне, клубе, пиршестве - повсюду.

Среда современных тусовок, подразумевающая андрогинную внешность, двуполость в эротических отношениях - сильно напоминает своим духом античные времена, времена зарождения дендизма.

Дендистский устав

Что образует утонченного модника? Каков устав и что значит денди?

Дендизм - причина финансового краха

Если проследить историю жизни самых знаменитых денди начала XIX века, можно увидеть некую закономерность. Многие модники, подпадающие под значение слова денди, закончили жизнь в нищете и болезнях.

Джордж Брайан Браммел - умер в психиатрической лечебнице будучи нищим.
Оскар Уайльд - скончался в изгнании, унизительной нищете, больной менингитом, потеряв дар речи.
Шарль-Пьер Бодлер - скончался в клинике для умалишенных, с диагнозом сифилис.
Джордж Гордон Байрон - умер от лихорадки в Греции.

Вполне возможно, что равнодушное отношение к достатку, предписываемое дендистским кодексом, явилось причиной банкротства многих прославленных денди.

Стиль денди в одежде

Внешний вид яснее всех определений дает представление о том, что такое денди. Одежда модника должна быть скромной только на первый взгляд. Безупречный крой костюма, обеспечивающий свободу движений, обязан отличаться грацией и элегантностью. Из моды вытеснены яркие кричащие расцветки. Тон костюма отныне сдержанный, спокойный - коричневый, серный или зеленый. Из украшений: галстук, булавка, часы и бутоньерка - которым разрешено быть яркими. Легкая небрежность в завязывании галстука достигалась долгими часами упражнений перед зеркалом. Дурным тоном считалось ношение нового костюма. Он отдавался на время слуге для придания небрежности образа. Перчатки, рубашки, платки и носки менялись несколько раз в день.

Заключение

Сегодня понятие дендизм сильно трансформировано и не вырисовывает ясный образ изначального значения. Но игра продолжается! Современные денди формируют новый эфемерный феномен выскальзывающей красоты.

"Денди должен стремиться быть возвышенным без перерыва, словно он спит и живет перед зеркалом.» Шарль Бодлер, французский писатель и денди 19 века.

«Денди - изысканный светский человек, законодатель моды». Первым денди называют сэра Джорджа Браммелла, которого при жизни называли "премьер-министром элегантности". Именно благодаря Браммеллю слово «денди», означающее «щеголь», появилось в Англии в 10-х годах XIX века. Истинный денди элегантен, одет по моде, но без излишней вычурности и роскоши.

Основные элементы стиля «денди» включают в себя пиджаки и превосходно сидящие брюки, плащи и фешенебельные шляпы, галстук, запонки, перчатки и, конечно же, обувь. Добавьте к этому аристократическое спокойствие и самообладание, и идеальный образ денди готов.

Ее величество обувь

Для настоящего денди выбор обуви - не простая задача. Обувь - это своего рода инвестиция. Инвестиция в образ. Туфли непременно качественные, что зачастую сказывается на цене. Хорошая кожу, строгие цвета (черный и коричневый) и модель вне времени. Оксфорды, дерби и лоферы - модели, предпочитаемые настоящим джентльменом.

Оксофорды - строгие ботинки на шнуровке, любимый вид студентов знаменитого оксфордского университета. Черные или коричневые оксфорды без декора идеально сочетаются с костюмами и соответствуют самому строгому дресс-коду. Для мероприятий и светских раутов с дресс-кодом Black tie выбирайте оксфорды черного цвета.

или модели, выполненные из разноцветной кожи, менее формальны и отлично сочетаются и с костюмами, и с одеждой в стиле кэжуал, например с джинсами, брюками из льна или вельвета.

Как dandy лондонский одет...

С детства мы знаем, что пушкинский Евгений Онегин не только читал Адама Смита и думал о красе ногтей, но и был одет, как настоящий денди. Кто же они такие, эти денди, которым подражали не только в заснеженном Петербурге, но и во всей Европе? Почему до сих пор это слово является синонимом мужской элегантности? Для того чтобы это узнать, давайте перенесёмся в Англию конца XVIII столетия - именно тогда Лондон становится подлинной столицей моды.

Да, кстати, у Вас может возникнуть закономерный вопрос: «Откуда вообще пошлó это слово - денди?» Оказывается, точного ответа дать не может никто. Есть мнение, что оно имеет французское происхождение - от ‘dandin" (маленький колокольчик, то бишь пустозвон, шалопай). Сторонники другой версии отсылают нас к шотландскому ‘jack-a-dandy" (буквально - «красавчик»).

Итак, на протяжении всего XVIII столетия английский сдержанный стиль противопоставлялся французской вычурности, однако, Версаль всё равно оставался главным поставщиком новейших мод.

Как ни странно это звучит, но основной причиной возвышения британского стиля явилась...Великая Французская Революция. Впрочем, не так уж и странно - когда в стране летят гильотинированные головы, кому придёт на ум заниматься шляпками? Так Франция передала эстафету своему вечному сопернику - Англии.

Ю.Лотман пишет: «Зародившись в Англии, дендизм включал в себя национальное противопоставление французским модам, вызывавшим в конце XVIII века бурное возмущение английских патриотов». По-советски высокопарно, однако, правильно!

У того же Лотмана читаем: «Он (дендизм) был ориентирован на экстравагантность поведения и на романтический культ индивидуализма». Что-что, а экстравагантность всегда являлась добродетелью истинного британца, тем паче, в XVIII столетии! Не последнюю роль в становлении дендизма сыграл принц Уэльский (впоследствии - король Георг IV), гедонист, распутник и, вместе с тем, человек, тонко чувствовавший поэзию и живопись.

В качестве столицы мировой моды Англия несколько теряется на фоне таких кладовых прославленных кутюрье, как Франция или Италия. Сложно сказать, в чем причина подобного перекоса. Однако, сейчас английских модельеров становится все больше, и самое главное — именно в туманном Альбионе произошла революция, радикально изменившая вектор развития мужской одежды.

Как и всякая революция, эта складывалась из множества факторов и предпосылок, но совершил ее один человек, ставший образцом для подражания для многих людей на целое столетие вперед. Его звали Джордж Брайан Браммел (1778 — 1840). Он был абсолютно незнатного происхождения: дед его был простым лакеем, который, тем не менее, сумел накопить довольно приличное состояние и благодаря нужным знакомствам устроить своему сыну Уильяму удачное место — секретарем у лорда Норта, известного политика того времени. На этом посту Уильям Браммел добился значительных успехов, стал влиятельным человеком, и уже мог позволить себе отправить двух своих сыновей — Уильяма и Джорджа — в Итон, где они учились вместе с отпрысками знатных аристократических семейств. После окончания Итона, Джордж Браммел недолго проучился в Оксфорде и решил отправиться на военную службу — стал корнетом 10-го драгунского полка.

Впрочем, в казармах он не проявлял особого рвения, а после знакомства с принцем Уэльским, будущим королем Георгом IV , который стал его другом и покровителем, и вовсе оставил службу, начав ту самую карьеру, благодаря которой он и вошел в историю — карьеру денди.

Еще в колледже Браммел отличался особой тщательностью в личной гигиене, а так же в одежде и умении завязывать шейный платок. Теперь же он мог уделять себе гораздо больше времени и очень удивлял современников своими привычками. Каждое его утро начиналось с туалета: он тщательно брился, совершал омовение в специальном тазу, а затем принимал ванну из молока — для улучшения состояния кожи. Кроме того, мытье головы, маникюр — на все про все уходило около трех часов. Затем он одевался: белоснежное белье, тщательно подогнанный по фигуре фрак из простого сукна, длинные узкие панталоны, гессенские сапожки, никаких украшений. Вся одежда, белье, платки в любое время дня должны быть безупречно чистыми и менялись несколько раз в день — достаточно дорогое удовольствие во времена, когда в каждом доме не было крана с проточной водой.

Что же так удивляло его современников? Не трехчасовой туалет с молочной ванной, и не колоссальное количество белья и рубашек, хотя эти привычки, безусловно, отличались от общепринятых норм. Чтобы было яснее, нужно понять, как выглядел мужской костюм в 18 столетии: «… он появлялся на придворных балах в богатых костюмах: розовый шелковый камзол с пуговицами из драгоценных камней, на шляпе пять тысяч металлических блесток, туфли украшены пряжками шириной в пять дюймов — собственным изобретением принца. В другой раз на нем был шелковый камзол бутылочно-зеленого цвета с темно-красными полосками, жилет из серебристой материи с вышивкой, отвороты камзола из той же ткани, что и жилет. Весь костюм, включая панталоны, был украшен блестками и вышивкой, эполеты и шпага были отделаны бриллиантами» — в таких нарядах щеголял будущий король Георг IV. Броские наряды дополнял пышный напудренный парик, а так же макияж и мушки. Разумеется, такие туалеты тоже были далеко не общепринятыми, а в Англии в принципе господствовал более сдержанный по сравнению с континетом, стиль. Но тем не менее, основные особенности ясны: мужская одежда в принципе не исключала богатой цветовой палитры, разнообразных украшений и декоративных элементов — от кружева на манжетах рубашки до золотого и серебряного галуна вдоль пол сюртука.

Джорджу Браммелу с его тонким вкусом такие яркие наряды абсолютно не нравились, и он ввел правила нового стиля одежды:

Первое: безупречно чистое тело (никакой декоративной косметики, духов и пудреных париков) и свежее белье.

Второе: безупречно подогнанный по фигуре фрак из простого сукна (светлый — днем, темный — для вечерних выходов).

Третье: тщательно подобранные и высококачественные аксессуары: тщательнейшим образом завязанный шейный платок (Браммел в совершенстве владел этим искусством и его узлы всегда были предметом зависти и загадкой), золотое кольцо, золотая же цепочка карманных часов и табакерка. Последняя была, наверное, единственным откровенно роскошным предметом в туалете Браммела: в его коллекции были экземпляры из золота, серебра, с украшениями из драгоценных камней, но появлялась она только на несколько секунд. В целом весь туалет соответствовал принципу «заметная незаметность». Такая одежда служила лишь обрамлением, фоном для человека. «При виде хорошо одетого человека не должны говорить: „Какой у него прекрасный костюм!“ Пусть лучше скажут: „Какой джентльмен!“», часто повторял Браммел.

То, что сначала поражало и удивляло, постепенно стало обычным. Модники, а затем и все остальные мужчины по достоинству оценили простой и универсальный костюм, который носил Браммел. На протяжении всего девятнадцатого века, слегка изменяясь в нюансах, он оставался неизменным в своей сути. На рубеже 19—20 веков интерес к биографии Браммела возобновился, и появился новое поколение денди — эстеты и декаденты, среди которых был, например, Оскар Уайльд.

Лишь немного меняя оболочку и нюансы, принципы, заложенные Браммелом, сохранились и в наше время. До сих пор классический мужской костюм шьется из шерстяной ткани неброских цветов, единственным цветовым акцентом в одежде является галстук, завязывать который — тоже особое искусство, а лучшим украшением, показателем вкуса и статуса остаются традиционные мужские аксессуары: часы и запонки.

Но сам по себе принц Георг так и остался бы в истории, как безнравственный толстяк, если бы не Джордж Брайан Браммелл - лучший друг и советчик его высочества. Браммелла льстиво называли «премьер-министром элегантности» и «арбитром моды», а сам Байрон утверждал, что «В XIX веке есть три великих человека - Браммелл, Наполеон и я». Ах, да! В светском обществе утвердилось ещё одно прозвище Браммелла - Красавчик.

Итак, красавчик Браммелл был исключительно чистоплотен, достаточно коротко стригся (по меркам XVIII века) и удивлял всех безукоризненным покроем одежды. Исследовательница дендизма О.Вайнштейн утверждает: «Программа Брамелла отличалась поразительной близостью к современным принципам мужского гардероба».

Именно он ввёл в моду длинные мужские штаны-панталоны - до этого, как Вы помните, мужчины ходили в коротких кюлотах. Браммелл тратил массу времени на совершенствование узлов шейного платка, тщательно подбирал аксессуары а перчатки ему шили сразу несколько портных: один - ладонь, второй - большой палец, третий - остальные четыре...

Поведение Браммелла и его стиль жизни сделались примером для подражания. Настоящий денди был обязан сочетать в себе непринуждённость в общении с остроумным цинизмом, а способность оживлять любую беседу - с умением тонко парировать.

И уж, конечно, последователь Браммелла не должен был проливать слёзы над любовной почтой! Истинный денди ничему и никогда не удивлялся, сохранял бесстрастие и умел вовремя удалиться. В общем, цитата из «Евгения Онегина» тут подойдёт, как нельзя более кстати:

«...Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока.
Хранить молчанье в важном споре
И возбуждать улыбку дам
Огнем нежданных эпиграмм».

Высший пилотаж для денди - уметь нарушать правила в пределах...самих правил, быть эксцентричным и странным, оставаясь в рамках хорошего тона... Одно из отличий денди от модника, щёголя, франта состояло в том, что денди не следовали моде, они её творили сами (разумеется, в пределах допустимого!)

Красавчик Браммелл зачастую вёл себя откровенно нагло, что, впрочем, только увеличивало его популярность. Однажды герцог Бедфорд спросил его мнение о своём новом фраке. «Вы думаете, это называется фраком?» - цинично спросил Браммелл, а пристыженный Бедфорд уехал домой переодеваться.

Браммелл учил неуклюжего принца правильно одеваться, ухаживать за своей кожей и общаться с дамами. Единственное, чего Георг так не сумел преодолеть, так это своей любви к длительным трапезам. Истинный денди был обязан следить за объёмом талии - лишний вес тогда был заботой мужчин, а не женщин. Лорд Байрон, к примеру, постоянно сидел на различных диетах, чтобы вписываться в заявленный образ.

История Браммелла - это история стремительного взлёта и такого же стремительного падения. Конец жизни великого денди был печален - тюрьма, умственное помешательство и смерть в возрасте 62 лет. Это произошло 30 марта 1840 года. На дворе стояла уже другая эпоха - уже три года, как английский трон занимала высоконравственная кумушка по имени Виктория...
Но идеи Браммелла не канули в Лету - дендизм стал настоящей философией утончённых модников всех времён и народов. Кстати, именно он стал автором первой книги о моде - «Мужской и женский костюм».

Главными принципами дендистского стиля стали простота и сдержанность. Никаких духов, тончайшее бельё, побольше рубашек и главное - красивый жилет и изящный шейный платок. В течение всего XIX века идеи Браммелла становились руководством к действию - мужской костюм оставался неброским, практичным, но, вместе с тем, изящным. Мужская элегантность отныне проявлялась в подчёркнутой простоте и сдержанности, в ухоженности усов и причёски.

Как известно, XIX век был веком возвышения буржуазии - нувориши-толстосумы всеми правдами и неправдами старались перещеголять аристократов. И тут снова пригодились идеи Браммелла - истинный денди боится даже не бедности, а вульгарности. Помните?

«Того, что модой самовластной
В высоком лондонском кругу
Зовется vulgar...»

Конец XIX века принято называть Прекрасной Эпохой - время изощренной роскоши, красивых стихов и причудливых виньеток. Дендизм Belle Ėpoque - это своеобразное прощание с мужской утончённостью - в грядущем XX веке будут цениться мужчины, умеющие держать оружие, а не тросточку.

Оскар Уайльд , будучи сам истинным денди, любил этот образ - его лорд Горинг, лорд Дарлингтон, лорд Генри, etc - искушённые последователи Браммелла.

Ирландский поэт, писатель, эссеист, один из самых известных драматургов позднего Викторианского периода, яркая знаменитость того времени, лондонский денди, позднее осуждённый за" непристойное" (гомосексуальное) поведение и после двух лет тюрьмы и исправительных работ уехавший во Францию (где жил под изменённым именем и фамилией). Наиболее известен своими искрящимися пьесами, полными парадоксов, крылатыми словами и афоризмами, а также романом "Портрет Дориана Грея" (1891).

Циничные, лёгкие на подъём, не столько красивые, сколько обладающие шармом, они насмехаются над слабостями и предрассудками толпы и, вместе с тем, активно пользуются этими слабостями. И, разумеется, они диктуют моду и стиль.

Среди законодателей мужской моды ‘Belle époque" выделяется коронованный бонвиван - Эдуард VII , старший сын королевы Виктории.

О. Вайнштейн пишет: «Обладая прекрасным вкусом, он умел одеваться всегда уместно и к случаю, будь то прогулка на яхте или поездка на автомобиле, придворный бал или охота. Именно Эдуард VII однажды после обеда расстегнул нижнюю пуговицу жилета, и вслед за ним так стали делать все модники. А в другой раз во время дождя он завернул края штанин, после чего мир узнал о новинке - брючных манжетах...»

Надо сказать, что и прекрасная Франция породила немало настоящих денди. В своё время имена Робера де Мотескью и Бони де Кастеллана были слишком хорошо известны, чтобы мы сейчас забыли о них.

Граф Робер де Монтескью - Фезенсак был богат, знатен, хорош собой. Утончённый вкус и любовь к жизни отличали этого человека. Современники называли его «повелителем утончённых запахов» и «профессором красоты». Стройный, даже, можно сказать, худой, брюнет с точёным профилем, Монтескью воплощал эстетический идеал своего времени.

Де Монтескью, подобно многим своим современникам, обожал искусство Галантного Века и устраивал блестящие балы в стиле Людовика XIV и Людовика XV. Граф скрупулёзно изучал стиль жизни и самые незначительные мелочи, связанные с Золотым Веком французской монархии. В пылу своего увлечения жизнью версальских небожителей, граф даже приобрёл антикварную ванну, некогда принадлежавшую фаворитке Людовика XIV - маркизе де Монтеспан!

Возможно, это покажется странным, но любимым цветом Робера был...серый. Об этом цвете написано слишком много нелестного, однако, Монтескью мог так изысканно подать серый цвет в своих нарядах, что ни у кого не возникало даже мысли о том, что это выбор «серой натуры». Он различал серо-стальной и «мышиный», жемчужно-серый и серо - сизый. У него была даже специальная «серая комната». Различные оттенки серого цвета граф умело сочетал, например, с лилово- розовым.

Монтескью, как и большинство образованных людей своего времени, был «немного поэтом». Его витиеватые, выспренние, похожие на виньетки, стихи пользовались определённым успехом в светских кругах.

В этих правилах сформулирован принцип минимализма. Он универсален, распространяется не только на манеру поведения, но и на искусство одеваться, на стиль речи. Интерес к дендизму - знак переломных эпох, когда возникает особое напряжение, связанное с поиском себя.
Дендизм можно назвать «виртуальным аристократизмом», искусством проявлять свой вкус в продуманных мелочах и жестах, не выделяясь в толпе. Так возникает золотая середина между авангардным радикализмом и респектабельным консерватизмом. Второй принцип Бреммеля— продуманная небрежность и естественность костюма. Можно потратить уйму времени на туалет, но далее необходимо держаться так, как будто в костюме все сложилось само собой, в порядке случайной импровизации. «Педантическая тщательность» вульгарна, потому что не скрывает предварительного напряжения и, следовательно, выдает новичка, который потея постигает науку прилично одеваться. Вот почему умение завязать элегантно-небрежный узел на шейном платке стало высоко котироваться именно в эту эпоху. Так создается «империя денди» во главе с ее некоронованным владыкой, англичанином Джорджем Бреммелем. Как и всякий император, лорд Бреммель тоже издавал законы - к примеру, вдруг начинал носить накрахмаленные галстуки или перчатки до локтей, и никто не смел ослушаться- все носили.

Денди развлекает людей, избавляя их от скуки, отучает от вульгарности, а за эти функции обществу вменяется содержать денди, как политическая партия содержит своего оратора». И вскорости, вслед за издевающейся над буржуазией аристократствующей молодежью британских улиц, модное проявление получает признание на континенте и переходит в фазу нездорового интеллектуального и литературного дендизма. Дендизм перекочевав на континент становится позицией уже и многочисленных французских художников и поэтов которые пытаются теоретически «зафиксировать» саму сущность дендизма. Забывая о том, что современность и постоянная работа над вкусом далеко не мертвая позиция, а работа над примирением между эпатажем и пуританством в обществе. Денди постоянно присутствует в литературе XIX века как узнаваемый персонаж, а в 20-е годы в английской литературе с легкой руки издателя Генри Коулберна начинает процветать жанр «модного» романа (fashionable novel). Эпитет «модный» в данном случае имел двойной смысл: главный герой, как правило, увлекался модой и представлял собой тип светского денди.
Но, популяризация и превращение в моду в руках художников и писателей приводит к тому, что ориентация денди-художника на искусственность начинает признаваться его основным достоинством и принимает форму протеста. Выдавая созданные им миры за «реальную действительность», искусство создает новый порядок, противостоящий хаосу мира. Так же как и индустрия моды культивирующая современные героические образы.

Дендизм воспринимается уже не только как манеру жить, мода получает практическое обоснование как некую политическую платформу для изменения положения в обществе. Сами же представители «истинного» дендизма, в отличие от героев французской моды, справедливо возражали против вульгарного понимания этого термина как щегольства, модничания. Бреммель представляет не только моду, но и форму культуры. Он не герой моды, а культурно-аристократическая личность, которая в области моды в несовершенном обществе себя блюдет и утверждает. Но дендизм до поры являвшийся знаком победительной мужественности постепенно превращается в модное увлечение и средство.
На континенте оплотом материальной формы общества и модной среды становится театр и джентльменские клубы для зажиточной среды, культивировавших актрис и светских дам как героинь моды. Так же как и уличные флэнеры по кабаре и кафе для простолюдинов, в которых резвились художники и поэты, возвеличивая проституток и танцовщиц как объекты для общественного поклонения. Все эти шутовские выходки Лотрека, и эпатажные издевательства над буржуазией и аристократией Фелисьена Ропса создавали иллюзию крушения социальных рамок и приличий, и аристократы сами начинают посещать откровенно трущобные места, упиваясь своей двойственной игрой.

Положение только лишь усугубляется недобрым гением дендизма Оскаром Уайльдом, который попирает основной закон дендизма - умение нарушать правила в пределах правил, быть эксцентричным и радостно непредсказуемым, оставаясь в рамках хорошего тона и безупречной светскости. По словам самого писателя, который смаковал свою двойственную жизнь «Устав бродить по вершинам, я добровольно опустился в бездну. Там я искал новых очарований. Я жаждал болезни или безумия, а скорее всего - того и другого». Собственно подобное можно наблюдать во многих сферах человеческой жизни, когда на смену индивидуализму приходит эгоизм. По той же «тропинке» по которой на смену революционерам приходят романтики террористы. Так на смену стоического пуританства Байрона пришел нигилизм, а на смену эпатажу Браммеля пришла аморальность Уайльда. Которая, в итоге закончилась для писателя громким скандалом, обвинениям в растлении и содомитстве, тюрьмой с последующим изгнанием, а сам дендизм, точнее его ложное модное проявление, был на долгое время дискредитирован в глазах консервативного английского общества.

Без всякого сомнения, именно дендизм подразумевался под англоманией со всеми атрибутами диктатуры элегантности в момент проникновения на российскую почву. Многие исследователи вопроса находят «налет дендизма» в жизни Чаадаева, Раевского, Пушкина и Лермонтова, термин «байровщина» становится нарицательным определением нарастающего нигилизма в студенческом обществе. Русское купечество, тяготеющее к вульгарной моде, поддерживало театральную среду на манер европейской, вокруг которой роились начитавшиеся модной литературы прилично одетые юноши. Вне всякого сомнения, мода на дендизм затронула артистические и литературные круги периода Дягелевских сессий, групп «мирискуссников» и «могучей кучки», представители которых часто выезжали в Европу и именно в модные места, где царило веселье, мода и разврат.
Кто- то склонен считать Николая Гумилева первейшим денди своей эпохи, но под всеми этими определениями вряд ли уже кроется нечто подобное, как во времена Бреммеля. Ко времени проникновения дендисткой моды на российскую почву, дендизм мог скорее уложится в более краткую формулировку «эстет, сноб и гурман» из-за самого построения российского общества того периода, его закрытости и восприятия эстетизма, как непременного качества просвещения царившего в масонских и студенческих кругах. Культура собственного вкуса по-прежнему останется уделом избранных.

Французское слово “flaneur” - любитель праздных прогулок - вошло в обиход начиная с 30-х годов XIX века, когда стали складываться современные формы городского досуга. Фланирование, или привычка к бесцельным прогулкам - устойчивый атрибут жизни дендистской молодежи и парижской литературной элиты. Альфред де Мюссе, Теофиль Готье, Бодлер, Барбе д‘Оревильи, Стендаль, Бальзак, Пьер Лоти прославились не только как писатели, но и как завзятые денди, регулярно совершавшие моцион в самых изысканных туалетах, чтобы, как говорится, себя показать и других посмотреть. Фланёр становится модным типом в городском пейзаже, а философия фланирования настолько захватывает лучшие умы эпохи, что знаменитый писатель и денди Оноре де Бальзак в 1833 году решает досконально исследовать “теорию походки”. Для этого он, как и полагается при написании настоящих трактатов, предварительно изучил существующую научную литературу, однако самые ценные наблюдения ему удалось почерпнуть, когда он наконец собрался на Гентский (ныне Итальянский) бульвар, сел на стул и стал изучать походку проходивших мимо парижан. “В этот день, - признается Бальзак, - я сделал самые глубокие и любопытные наблюдения за всю мою жизнь. Я вернулся, сгибаясь под тяжестью моих открытий... Мне показалось, что опубликовать “Теорию походки” можно не иначе, как в десяти или двенадцати томах, сопроводив ее тысячей семьюстами гравюрами”. В манере ходить Бальзак сумел разглядеть “стиль тела”, метафору характера и подробно описал оптимальную технику фланирования, при которой идущий должен “держаться прямо, ставить ноги по одной линии, не уклоняться слишком сильно ни вправо, ни влево, незаметно вовлекать в движение все тело, легонько покачиваться, наклонять голову...” Подобной соразмерной походкой обладал король Людовик ХIV (свои монархические симпатии Бальзак никогда не скрывал!).

В итоге романист суммировал свои размышления о походке в серии классических афоризмов: "Все в нас принимает участие в движении; при этом ни одна часть тела не должна выделяться"; "Когда тело находится в движении, лицо должно сохранять неподвижность"; "Всякое лишнее движение есть верх расточительности". Идеал походки, согласно Бальзаку, подразумевает разумную согласованность и отсутствие суетливых жестов: "Экономия движений есть средство придать походке и благородство, и грацию".
Особую роль в тонком искусстве дендистского фланирования играет плавность, коль скоро медленное движение, как считали в то время, по сути своей величественно. Мимический аналог медленной походки - "неподвижность лица", акцентирующая благородное достоинство фланёра. Медленное фланирование с неподвижным лицом - условие незаинтересованного созерцания, эстетизм как телесная и жизненная программа. Конструктивный принцип дендизма - "ничего лишнего" - в данном случае непосредственно проецируется на нравственные и интеллектуальные свойства личности.
Итак, красота дендистской прогулки во многом базируется на алгоритм экономии движений, что имеет как чисто физиологическую, так и эстетическую подоплеку. Согласно Бальзаку, медлительная походка - атрибут мудреца, философа и светского человека в целом: "плавность движений для походки то же, что и простота в костюме". Лаконизм выразительных средств в одежде, как видим, прямо соотносится с благородством скупого жеста и статикой отточенных поз.

Как своего рода специальную тренировку в горделивой размеренности походки, вероятно, можно расценить особо модный ритуал, сложившийся в середине XIX века среди парижских щеголей: прогулки с домашними черепашками. Денди, неторопиво выгуливающий черепаху в Люксембургском саду, демонстрирует воистину стоическую невозмутимость и величественную самодостаточность. Однако за его почти анекдотическим спокойствием в данном случае скрывается нежелание подчиняться все ускоряющимся ритмам городской жизни, сопротивление индустриальному прогрессу, эстетизированная ностальгия по буколическим временам. Нарочитая неспешность денди с черепашкой также акцентирует один существенный аспект фланирования - его принципиальную праздность: не просто нежелание бежать, а бежать по делам или двигаться как автомат. Праздность фланёра символически связана с позой беззаботного аристократа, для которого заботы о хлебе насущном исключены по определению и даже серьезные занятия маскируются под хобби. Для него бежать по улице немыслимо: «Бежал! - повторил я. - Совсем как простолюдин - разве кто-либо когда-либо видел меня или вас бегущим?»- говорит юный денди-аристократ Пелэм своему другу.

Куда же направит шаги соразмерно двигающийся денди? Его маршрут сплошь и рядом выясняется только в пути, ибо фланёра ведет случайная прихоть. Городское пространство - карта его желаний, непрерывная знаковая поверхность, топографическая проекция его потока сознания. Он читает карту своим телом, размечая пунктиром шагов свои произвольные маршруты. Классическое пространство для праздной прогулки в городе - «островки природы»: парки, городские сады, бульвары. Они напоминают об изначальной сентиментальной идиллии сельской прогулки, а регулярные прогулки в парках - пешком, верхом или в экипаже - долгое время оставались обязательным ритуалом светской жизни. Однако настоящий фланёр-горожанин середины XIX века скорее предпочитает оживленную улицу, дающую пищу его наблюдательному уму.
Для фланёра-писателя город подобен открытой книге, которая снабжает его интереснейшими сюжетами и служит источником вдохновения. Ведь самое увлекательное на прогулке - определять занятия и характер прохожих по внешнему виду и по походке. Безусловно, многие писатели находили своих будущих героев среди уличных типажей. Особенно увлекался этим Бальзак, который не пренебрегал уличными впечатлениями даже тогда, когда только и требовалось, что подобрать имя для персонажа.

Программная праздность противостоит также буржуазной деловитости. Буржуа, который старательно играет роль неторопливого денди-фланёра, на самом деле частенько испытывает угрызения совести, ведь столько времени уходит впустую, на «праздные» прогулки! Но дни этой отрефлексированной несуетной праздности уже были сочтены. Ведь в самом начале ХХ века изобретатель конвейера Тэйлор выдвинет лозунг “Долой лодырей!”, а в России не кто иной, как Мейерхольд, использует “тэйлоризированную манеру ходить” как художественный прием в своих постановках. Печальный прогноз фланированию дал проницательный Роберт Музиль: в самом начале его романа “Человек без свойств” последний фланёр гибнет на улицах Вены под колесами грузовика.
Пока же, в ХIХ столетии, дендистское фланирование еще воспринимается почти как аналог чистого искусства - свободной незаинтересованной деятельности во имя совершенной формы. В этом смысле легендарный розовый жилет и изящные поэтические “Эмали и камеи” Теофиля Готье - абсолютно равнозначные и логически увязанные культурные факты. Во время прогулки фланёр занимается наблюдениями, и его избыточно острое зрение работает как взгляд «художника современной жизни», фиксируя мелочи и отмечая детали. Фланёр наслаждается собственной свободой, это одиночка в толпе, который удерживает дистанцию, необходимую для созерцания.